Неоконченная рукопись без названия

У клерка было лицо статуи – бездушная, ничего не выражающая гипсовая маска.

— Неужели ничего нельзя сделать? – уныло спросил Андрей.

— К сожалению, Правительство не в состоянии больше выплачивать вам пособие, господин Панов.

— Но я же не отказываюсь ни от какой работы…

— К сожалению, Правительство не в состоянии трудоустроить вас, господин Панов. Поймите правильно, уровень безработицы достиг сорокапроцентной отметки и улучшения ситуации в ближайшие годы не прогнозируется. Экономический кризис опустошил государственную казну, рост преступности катастрофический, не хватает продовольствия…

— Разве? – неожиданно для самого себя съязвил Андрей.

— … для широких слоев населения, — как ни в чем не бывало, продолжил клерк. – Вы уже более двух лет не имеете постоянного места жительства, а сегодня утром использовали последнюю продовольственную карточку…

Напоминание о завтраке в столовой для малоимущих заставило желудок Панова конвульсивно сжаться.

— Правительство просто вынуждено предложить вам обратиться в  Департамент Колонизации, — закончил клерк.

— А это значит…

— А это значит, что предложат на выбор минимум пять колоний, гражданином одной из которых, вам предстоит стать.

Андрей обреченно покачал головой, но клерку видимо показалось, что кроме обреченности, в этом жесте мелькнула тень упрямства, и он монотонно добавил:

— С сегодняшнего дня ваше удостоверение личности аннулировано, и любой полицейский патруль немедленно вас арестует. А уж полиция, поверьте мне на слово, не даст вам возможности выбирать и, скорее всего, вас отправят на планету, в колонизации которой добровольно никто не желает принимать участия. Такие планеты заселяются антисоциальными элементами.

То самое злосчастное удостоверение личности на имя Панова Андрея Евгеньевича, о котором шла речь, лежало перед клерком. Достаточно было протянуть руку, схватить желтую пластиковую карточку и выскочить из кабинета, но это совершенно не меняло ситуации – на выходе из здания находился полицейский пост, мимо которого незамеченным проскользнуть было абсолютно невозможно. И уж тогда-то точно одна дорога – на сырьевую планету, в рудники.

Пауза затянулась, и клерк воспринял ее по-своему:

— Поднимитесь, пожалуйста, на девятнадцатый этаж, офис номер двадцать шесть. Желаю всяческих благ, — и холеные пальцы небрежно отодвинули удостоверение Панова к левому краю письменного стола.

Внутри у Андрея, будто струна лопнула – обреченность, упрямство, злоба сменились спокойствием и даже чем-то напоминающим любопытство. Он спокойно покинул кабинет и, проталкиваясь сквозь что-то бормочущую толпу уныло одетых мужчин и женщин, направился к ближайшему лифту. Пару раз мелькнули знакомые лица – кого-то встречал в ночлежке, кого-то видел в столовой, с кем-то сталкивался в этом коридоре. Наверное, у него было не совсем обычное выражение лица, потому что его так никто и не окликнул, даже взглядом он ни с кем не встретился.

Лифт в считанные секунды поднял его на нужный этаж, а ноги привели к нужной двери. Как ни странно, коридор оказался совершенно пуст, а дверь – слегка приоткрыта. Скорее даже – не плотно прикрыта.

Андрей остановился перед дверью, и вот тут-то страх начал наполнять его сознание мутной липкой массой. По спине прокатилась капля холодного пота, следом за ней поспешила еще одна. Ноги стали ватными и перестали слушаться. Захотелось хоть на несколько секунд присесть, но в коридоре не было ни стульев, ни скамеек. Сил открыть дверь не было, но они и не понадобились – дверь сама распахнулась.

На пороге стоял щуплый старичок в поношенной, старомодной «тройке» неопределенного цвета. Он снизу вверх заглянул в лицо Панову прищуренными бесцветными глазками и едва слышно сказал:

— Опаздываете, молодой человек, опаздываете. Ну, милости прошу, входите. Господин Панов, если не ошибаюсь?

Кабинет был практически пуст. Несколько допотопных стульев, небольшой письменный стол и  украшавший его компьютер – вот и все. Сквозь наглухо закрытые жалюзи едва пробивался свет этого злополучного для Андрея утра.

— Вообще-то мы вас ждали еще на прошлой неделе, но произошло досадное недоразумение – по чьей-то оплошности вам выдали на пятнадцать продовольственных карточек больше, — забормотал старик, усаживаясь на свое место и с участливой улыбкой наблюдая, как Панов опускает свое непослушное тело на жесткий стул. – Ну да ничего страшного. Куда спешить, не правда ли?

— Действительно, — едва смог выдавить Андрей.

— Надеюсь, в Департаменте Социального Попечения вам хоть что-то объяснили? — полюбопытствовал хозяин кабинета.

Посетитель пожал плечами.

— Прекрасно, — вяло улыбнулся старичок. – Тогда перейдем прямо к делу. Мы на сегодняшний день располагаем только тремя предложениями вместо тех пяти, о которых вам говорили. Ну, уж не обессудьте — две группы уже полностью укомплектованы. Припоздали вы, припоздали. Одним словом могу вам предложить Карфаген, Новую Атлантиду и Зевс-1V.

Панов уже начал слегка приходить в себя и даже попытался пошутить:

— Да что вы говорите? Даже Карфаген?

— Не обращайте внимания на некоторую, скажем так, «античность» названий. Планеты вполне приличные и каждая из них не лишена привлекательности. Скажу больше, у каждой из планет есть свои достоинства и не малые. Разумеется, я не стану вам сейчас о них рассказывать.

— А почему собственно?

— А потому, молодой человек, что через четверть часа отходит автобус, на котором вы отправитесь в космопорт. Там вы переночуете в гостинице, отдохнете, приведете себя в Божеский вид, а завтра утром – в путь, к звездам так сказать. К какой звезде именно – решите в любое время: или в гостинице, или на борту звездолета – он летит с промежуточными посадками. Вам выдадут литературу обо всех трех планетах, и вы сможете принять продуманное решение.

— Понятно. А сейчас-то мне что делать?

— Для начала, возьмите этот браслет и оденьте на запястье – он заменит вам пока удостоверение личности и поможет нам быстро отыскать вас, если вы вдруг потеряетесь или заблудитесь. В жизни всякое бывает… — и в улыбке старика мелькнуло что-то, как показалось Андрею, зловещее, когда на столе невесть откуда появился браслет – тонкая проволочка с небольшой застежкой.

Дальше произошло нечто совершенно неожиданное – Панова захлестнуло бешенство. Захотелось крушить и ломать. Захотелось вдруг свернуть шею этому ни в чем, собственно говоря, не повинному старику.

— Браслет – это хорошо. Браслет – это не ошейник! Не рабский ошейник!! – взревел Андрей.

Он вскочил на ноги, с грохотом опрокинув стул, и тут же рухнул как подкошенный.

Человек в форме службы безопасности Департамента Колонизации опустил резиновую дубинку и без всякого интереса спросил хозяина кабинета:

— Протокол составляем?

— Не стоит, — устало отозвался старичок. – Оденьте ему браслет и отведите к автобусу – его и так ждет не самое светлое будущее.

— Ладно, — вяло согласился охранник. – Только вы уж не забудьте стереть видеозапись, а то мне достанется. Вообще-то таким нервным место на сырьевых планетах или вообще – в Неконтролируемой Зоне…

— Помолчи, — буркнул хозяин кабинета. – Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на его месте…

 

Андрей очнулся в кабине лифта. Охранник усадил его прямо на пол, в один из углов, а сам стоял в противоположном и на всякий случай демонстративно поигрывал дубинкой.

Панов медленно поднялся, опираясь спиной о металлическую стену, потрогал шишку на затылке и вдруг улыбнулся, чем привел охранника в некоторое замешательство.

— Ты чего?

— Спасибо, что вернул самообладание.

— Чего? – не понял охранник, но объяснения не последовало – лифт вздрогнул, и двери открылись.

Цокольный этаж был отведен под парковку. Огромный темно-синий автобус с тонированными стеклами стоял совсем рядом. Перед открытой пассажирской дверью прогуливались два сотрудника службы безопасности. Один из них, обладатель пышных бакенбардов, качнул головой в сторону двери автобуса и пророкотал низким басом:

— Давай быстрее шевелись. Пол часа уже торчим тут, тебя дожидаючись.

Андрей решил, что действительно лучше поторопиться и  юркнул в салон. Пассажиров было не слишком много – почти треть салона пустовала. Подавляющее большинство мужчин и женщин мирно дремали. Их лиц Панов разглядеть не успел – один из охранников, вошедших следом за ним в салон, ткнул его в спину и приказал:

— Садись.

Молодой человек поспешно опустился на ближайшее свободное место и оказался рядом с женщиной лет тридцати-тридцати пяти, от которой слегка попахивало спиртным.

— Так это тебя мы ждали? – не поворачивая головы, полушепотом спросила женщина.

— Андрей Панов, — как можно приветливее представился он.

— Неужели? Как я рада! – язвительно отозвалась соседка.

Автобус плавно тронулся, слегка покачиваясь и поскрипывая.

— Думаю, что все мы тут слегка на взводе и если не хочешь разговаривать – просто скажи об этом, — предложил Андрей.

Женщина повернула голову, внимательно посмотрела на Панова и, вздохнув, то ли облегченно, то ли задумчиво, назвала себя:

— Татьяна.

— В другой ситуации был бы рад знакомству, а сейчас – надо просто скоротать дорогу: говорят до космопорта ехать часа три. Сразу ведь не уснешь…

— Почему же? Если хочешь, то тебе дадут таблетку – только попроси, и эти обаятельные парни не откажут.

— Ага, вот значит, почему  почти все уже посапывают…

— Еще не известно где и как нам предстоит ночевать – лучше уж сейчас набраться сил.

— Это предложение?

— Это вариант. Но можно и поболтать…

— Не хочешь рассказать что-нибудь о себе? – предложил Панов.

— Да у нас тут у всех истории похожи как две капли воды: потеряли работу или вообще никогда не работали, потеряли семью или вообще никогда ее не имели, потеряли право на пособие или вообще были за что-нибудь его лишены, а потом попали в Департамент Колонизации…

— Или сами в него обратились, — подхватил Андрей с усмешкой.

— Есть и такие, — кивнула Татьяна.

— Серьезно? – слегка опешил молодой человек.

— А почему бы и нет? Есть ведь и романтики, и искатели приключений, и просто авантюристы. Некоторым просто скучно и хочется новых впечатлений. Некоторым все настолько обрыдло, что они готовы бежать хоть в Неконтролируемую Зону…

— Знаешь, я практически ничего не знаю  о Великой Экспансии, — признался Андрей. – Последние несколько лет ну очень был занят борьбой за выживание. Конечно, не могу сказать, что я полный профан, но как-то раньше не очень интересовался освоением Вселенной. Не предполагал, что это может меня коснуться. В общем-то, жизнь у меня складывалась нормально, и ничего не предвещало такого неожиданного поворота. Благополучная семья, хорошее образование, интересная работа, а потом – все как-то закрутилось не так. Даже и не знаю, с чего началось мое восхождение вниз…

— Восхождение вниз? – переспросила Татьяна. – Неплохо сказано.

— Спасибо, но легче мне не стало. Как-то необычно – все было и ничего не стало…

— Кроме будущего, — уточнила женщина. – Может впереди у тебя такие приобретения, которые перевесят все потери и утраты.

— Сомневаюсь…

— А ты сомневайся, но не бойся. Сомнения ведь порождают стимул, а страх убивает разум.

— Ты что же, не боишься?

— Нет, не боюсь. Живут же на колонизируемых планетах сотни тысяч людей.

— Насмотрелась фильмов про героев-колонистов, начиталась книжек об их подвигах…

— Не только, — перебила Татьяна. – Я еще «начиталась» серьезных исследований, прогнозов, отчетов. Даже разговаривала с теми, кто побывал на планетах Колонизуемой Зоны. Мы ведь живем нормальной жизнью до тех пор, пока у нас есть деньги. Нет денег – мы уже умираем от голода. Еду ведь мы можем либо купить, либо получить через Департамент Социального Попечения, либо украсть. А на колонизуемой планете можно просто сорвать дикий плод, отправиться на охоту…

— И отравиться черт знает чем. Или загнуться от укуса какой-нибудь крошечной козявки, — подхватил Андрей.

— Под колесами машин людей гибнет за один только год больше, чем погибло за все сто пятьдесят лет Великой Экспансии на всех планетах вместе взятых.

— Лично мне от этого не легче…

— Ну конечно, тебе было бы  легче из года в год питаться в благотворительных столовых практически отбросами, ночевать в одной комнате на триста человек и обивать пороги разных офисов в поисках работы. Потом твоя одежда ветшала, и ты уже искал любую работу, потому что тебе было стыдно заходить в солидный офис и просить работу по специальности. Потом ты убеждался, что никогда не найдешь никакой работы и всегда будешь питаться отбросами, ночевать в ночлежках и общаться с такими же лишними людьми, как и ты сам.

— Какая ты злая, — покачал головой Андрей.

— Зато я права. Теперь же у тебя есть шанс жить так, как ты захочешь, а не так, как тебе предписано системой. Но ты шарахаешься от этого шанса, как черт от ладана. Почему?

— Ну, хотя бы потому, что жить мне предстоит не совсем так, как я хочу. Твой пресловутый шанс мне опять же преподнесен системой. Это не мой выбор, не мое  желание.

— И все же – шанс, а не просто прозябание, — не сдавалась собеседница.

— Признаю, в твоих рассуждениях есть доля истины и мне даже слегка полегчало. Если только я выживу, если меня не свалит какая-нибудь зараза, не сожрет какой-нибудь монстр, не прикончит какой-нибудь обвал, оползень, зной, мороз, ливень, пожар или еще какая-нибудь фигня, если я не загнусь от непосильного труда, то очень может быть, что моя жизнь превратиться не в ежесекундную борьбу за выживание, а в более или менее сносное существование, — выпалил Панов.

— А не слишком ли ты утрируешь? Между прочим, на многих колонизуемых планетах есть города, промышленность, искусство, прекрасные врачи, ученые, писатели, музыканты, художники…

— Стоп! – остановил беседу, перерастающую в спор, молодой человек. – Давай-ка, сменим тему. Раз уж ты так подкована, то ответь мне на один вопрос.

— Пожалуйста, — кивнула женщина.

— Как ты оказалась рядом со мной, в этом автобусе? Судя по одежде, ты не ночевала два года  в вонючих ночлежках и не питалась отбросами. Значит, и на Земле у тебя был выбор, был шанс? Романтика? Авантюризм? А может просто скука?

— Знаешь что, Андрей Панов, я отвечу тебе на этот вопрос, но сперва ты ответь на мой. Ты был женат?

— Был, к сожалению.

— Почему же «к сожалению»?

— Когда я потерял работу, то почти сразу потерял и жену.

— Дети были?

— Не успел. Сначала хотелось пожить для себя, а потом – было уже поздно. Я ведь не думал, что, потеряв одну работу не смогу найти другую. Между прочим, это самое пособие по бездетности – страшная штука. Правительство платит семье за то, что она не обзаводится детьми и не перенаселяет нашу и так уже перенаселенную планету, очень даже приличные деньги. Мы с женой на эти деньги провели не один отпуск. Возможно, если бы у нас был ребенок, то я не поступил бы так легкомысленно и не ушел из фирмы, возомнив себя великим специалистом, которого недооценивают. Работал бы себе и работал, а значит  — и семья бы сохранилась, и с тобой бы я тут не сидел, и к черту на кулички завтра мне бы лететь не пришлось. Да и вообще-то, даже если бы я и уволился, то, как отцу мне бы помогли найти другую работу… Может быть… Правительству ведь нет резона тратиться на воспитание моего ребенка в каком-нибудь интернате…

Возникла пауза.

Автобус плавно покачивался. Кто-то постанывал сквозь сон. Где-то в другом конце салона кто-то приглушенно беседовал.

— А у меня было двое детей, — сказала Татьяна.

Сказала она это излишне спокойно, будто спокойствие это далось ей с неимоверным трудом.

— Было? – осторожно уточнил Панов.

Но женщина не ответила. Она откинула голову на высокую спинку кресла и прикрыла глаза. Андрей понял, что разговор окончен и не стал настаивать на его продолжении.

….

06.03.2008