…И сиротой я себя бы не назвал. Да, рос практически без родителей. Ну, вот так получилось. Вот так…
Вот как получилось:
Отец мой был «первым парнем на деревне» — красавец, балагур, забияка, лидер (как сейчас принято говорить). Дед (отец отца) — большой человек в масштабах совхоза, и сынок вырос немного «со вздёрнутым носом». А ещё было трое младших братьев и сестра-красавица (без преувеличения, честное слово). Короче, «держали деревню, в своей возрастной категории».
Мне ещё не исполнилось и двух лет, когда отца посадили — за «разборки с чехами». Младшему брату было месяца два-три.
А мама не нашла общего языка со свёкором и свекровью. Это на словах Лида была любимой снохой, а за-глаза — «детдомовка безродная». Честно скажу, не уверен до сих пор, кто же был инициатором, но мама забрала Сашу и уехала. Версии было две. Первая — бабушки и деда: «Бросила». Версия мамы: «Не отдали». Тётушка и дядьки — не распространялись особо на эту тему…
И почти пять лет я жил без отца и матери. Мы переехали из Северного Казахстана в Алма-Ату (деду врачи порекомендовали климат сменить — почти парализовало ноги, фронтовое ранение сказалось). Ну, жил. Ну, рос. Потом бабушка стала меня настраивать, что, мол, не та мать, что родила, а та… Ну, вы знаете.
И сидючи с подружками (дед к тому времени умер уже) за бутылочкой «белого вина», бабушка (да и подружки её) всё выспрашивала: «А по мамке-то скучаешь? А приедет — что ей скажешь?» И конфеткой-карамелькой угощала, когда отвечал, что по мамке не скучаю, что если приедет — тётей Лидой назову…
И они приехали — мама и младший брат. И стоял я в углу кухни, и долго дулся, разглядывая почти незнакомую мне тётеньку… А потом кинулся ей на шею и так разревелся… Всех я тогда шокировал, м-да…
А с Сашей мы сразу общего языка не нашли. Ему-то повезло — он с мамой жил… Кто, кого, к кому, и как сильно ревновал — одному Богу ведомо…
Но пожить с мамой и братом тогда «не сложилось». Мама приехала к отцу, который был должен вот-вот освободиться… Но не освободился — ещё 8 лет добавили. За драку с конвоирами, за тяжкие телесные…
И мама снова уехала…
Извините, не могу пока писать — тяжело что-то. Я позже дорасскажу, ладно?