Восхождение вниз. Глава 8

Закончился ужин довольно неожиданно. Просто оракул Антуан вдруг замер, не донеся серебряный кубок до губ, медленно поставил брагу на стол и очень обыденно сказал:

— Что-то произошло.

Сказал, ни к кому не обращаясь, ни на кого не глядя. Сказал и встал из-за стола.

Тишина мгновенно повисла в воздухе. Все обернулись в сторону капитана Гвардии, а тот посмотрел на Попечителя. Повисла пауза.

Мартин окинул взглядом всех присутствующих и вдруг так рявкнул, что у меня по спине пробежал холодок:

— Стража!

Дверь распахнулась и в проеме возникла фигура стражника. Возникла всего на одно мгновение. Кто-то оттолкнул стражника и шагнул из коридора в комнату. Это была Майра:

— Отец! – воскликнула она взволнованно. – Дурные вести!

— Что? – испуганно спросил Попечитель, бросив тревожный взгляд на Мирона.

Капитан Гвардии с любопытством разглядывал Майру.

— Дурные вести! – еще раз повторила девушка.

— Да говори же! Какие такие вести? – возопил Мартин.

— Жимаги! Они заболели! Все!

Попечитель как-то сразу обмяк. Мирон резко поднялся, и все присутствующие последовали его примеру, в том числе и мы с Клайдом.

Надо сказать, что жимаги были не просто домашними животными страплиан — они и лечили, и развлекали, и охраняли жилища. Они были всеобщими любимцами, и болезнь любого из этих милых зверьков превращалась не просто в горе одного какого-то человека, а в обеспокоенность жителей всего города. Кстати, из-за того, что жимаги были «навевателями снов», зверькам приходилось часто менять хозяев. В каждом городе существовало некое подобие обменного пункта, что ли. Приносишь своего жимага и получаешь другого, с новыми, еще не «навеянными» снами.

Однажды я попытался воспользоваться «навеванием», но ничего из этого не вышло – чужого сна я так и не увидел. Гипноз на меня не подействовал.

Майра освободила дверной проем, еще раз при этом, хорошенько пихнув стражника, и все гости покинули Попечителя. Мы с Клайдом выскользнули первыми.

***

В замке властвовала паника: по коридорам, что-то бормоча и перебрасываясь друг с другом какими-то непонятными фразами, носились стражники и слуги.  Пару раз мы с Клайдом столкнулись с кем-то, когда бежали по коридору, поддавшись всеобщему настроению. После очередного столкновения, когда до дверей наших, соседствующих друг с другом, покоев, оставалось несколько шагов, Клайд вдруг упал и простонал:

— Олег, помоги…

Он попытался подняться и не смог. Я подхватил его, резко поднял и прислонил к стене.

— Что? Что с тобой, Клайд? – заорал я, ненашутку перепугавшись.

— Не знаю… Голова… Мне плохо… Голова…

Откуда-то появился Патрик – подошел, молча взял Клайда на руки, как ребенка, повернулся и зашагал к двери моей комнаты.

— Что происходит, черт подери? – бросил я ему вслед.

— А что такое «черт»? – последовал ответ.

Я махнул рукой, обогнал своего слугу и торопливо распахнул дверь.

Мы уложили Клайда на кровать. Он дышал так, будто всхлипывал, будто ему воздуха не хватало. Глаза были закрыты, тело безвольно, лицо побледнело и покрылось испариной.

— Да что же это? Что с ним случилось? Что вообще происходит? – я сыпал вопросами, хотя и понимал, что ответов на них не получу. По крайней мере, я не ожидал, что некоторую ясность попытается внести Патрик.

— Ваш друг попал под влияние «черного» жимага. Если до утра «белый» жимаг его не вылечит… — и он развел руками.

— Ты видел, что творится в замке?

Безмолвный кивок.

— Это все из-за болезни жимагов? Эпидемия? У жимагов — эпидемия?

— Похоже на то.

— Я немедленно отправляюсь к Попечителю – должен же остаться хоть один здоровый жимаг, — принял я мгновенное решение.

Патрик ничего не ответил – он смотрел через мое плечо, смотрел пристально, и глаза его начали постепенно сужаться, в них стал появляться какой-то непонятный блеск.

Я повернулся и увидел в дверях Антуана. Оракул был спокоен, даже – невозмутим.

— Господин, если у вас найдется время, отнесите меняле Тихону ключ от лавки. А я пока за господином Клайдом пригляжу, — сказал Патрик.

Он сунул мне в руку ключ и присел на край кровати.

— Надо спешить, — вступил в разговор оракул. – У вас мало времени, очень мало.

— Куда надо спешить? – спросил я.

— Надо спешить, – повторил Антуан. – Я ожидал, что нечто подобное произойдет, но не ожидал, что это произойдет так быстро. Так вы идете?

— Идите, — поддержал оракула мой слуга. – Идите и помните, что надо успеть до утра распутать клубок.

— Клубок?

— Вспомните, о чем я говорил вам в подземелье. Пришло время, пора…

***

Всего несколько минут назад, замок был полон суетящихся, взволнованных людей, и вдруг – будто вымер: ни звука, ни шороха. Тишина обрела плоть и заполнила своей вязкой массой все комнаты и коридоры, все щелочки и выемки. Даже тени ворочались медленно и лениво, словно их сдерживала эта масса.

Мы прошли пустыми коридорами, пересекли внутренний дворик и подошли к воротам замка. Все тот же стражник – Жак, кажется – любитель момов и поболтать, на этот раз не проронил ни слова. Мне показалось, что он посмотрел на нас со страхом и поспешно отвел глаза, нелепо пытаясь сделать вид, что никого не видит.

По дороге к «Трем стопкам», нам не встретился никто. Город словно вымер.

В зале трактира тоже было пусто, лишь Бойл, хозяин заведения, невозмутимо маячил за стойкой – пухлый, розовощекий, лоснящийся какой-то, со скользкой улыбкой и жиденькой бородкой, которая выглядела, по меньшей мере, нелепо в сочетании с лысой, как колено, головой.

— Началось? – невозмутимо обратился Бойл к Антуану.

— Похоже, — кивнул оракул.

— Рановато что-то – до Сумерек еще дней двадцать, — вздохнул хозяин «Стопок».

Мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, прошли по коридору и остановились перед дверью комнаты Антуана.

— Что бы вы ни увидели – не удивляйтесь: на это нет времени, — предупредил оракул.

Но удивляться было нечему – комната как комната: стол, кровать, несколько табуретов, платяной шкаф, традиционный камин. Единственное окно было широко распахнуто, а за окном…

Мама дорогая! За окном был виден не город Тахон, мрачноватый и крошечный, а гигантский мегаполис: до самого горизонта тянулись улицы, мощенные булыжником – ровные и широкие. Дома вдоль улиц – ухоженные, выстроенные не из камня, а из кирпича, трех- и четырехэтажные, с черепичными крышами. Прохожие были одеты не в простые штаны и рубахи, а, по меньшей мере – как Мигель, Хранитель ключей. Но что-то в этой «картинке» было не так, что-то делало ее «ненастоящей» что ли…

У меня отвисла челюсть.

— Как же это?

На мой вопрос оракул небрежно бросил:

— Долго объяснять, а как я уже говорил – нет времени. Прошу к столу – поговорим.

Как только мы сели  — друг против друга – Антуан спросил:

— Не люблю церемоний – может, перейдем на «ты»?

Я кивнул.

Оракул сложил руки на столе совсем как дисциплинированный школьник, слегка подался вперед и заглянул мне в глаза.

— Не терзайся – что не так за окном? Все просто – ты не слышишь звуков.

Точно! Мне даже полегчало…

— В этом нет ничего удивительного – до Средума почти десять тысяч миль, — усмехнулся Антуан. – А теперь давай перейдем к делу.

— Попробуем, — согласился я.

— Ты мне веришь?

— В каком смысле?

— В прямом. Не юли, а отвечай на вопрос.

— Если честно, то ни на йоту. Но очень бы хотелось…

В наш разговор вклинился колокольный звон — …семь, восемь, девять.

Оракул совершенно неожиданно обрадовался моему ответу.

— Вот и хорошо. Просто – отлично! На Страпле верить нельзя никому, даже себе! Ладно, когда-нибудь мы к этому вернемся, а сейчас давай подумаем — можно ли помочь Клайду? Скажу сразу – можно. Но очень трудно, очень…

— Что надо делать?

— Мне нужно знать содержание письма, которое тебе передал Мигель.

— Письмо к здоровью Клайда не имеет никакого отношения, — покачал я головой.

Антуан резко вскочил – я даже вздрогнул – и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину. «Разминка» продлилась несколько минут. Потом он так же резко сел и снова уставился на меня.

— Олег, пойми, пожалуйста, что ситуация очень сложная и у тебя просто нет другого выхода – ты должен мне довериться! Клайд не доживет до утра, если не удастся найти «белого» жимага! Жителей Тахона могут просто перерезать, как тупых унжей! Скажи, что в письме!

Он орал, как сумасшедший, но глаза оставались холодно-спокойными. Это был спектакль, игра в истерику, попытка надавить на мою психику. И я решил, что содержание шифровки может пока оставаться, именно для него, тайной.

— Так ты скажешь?

— Как помочь Клайду? – ответил я вопросом на вопрос.

Он опять вскочил и вновь принялся, уже не расхаживать, а буквально — метаться по комнате.

— Хватит суетиться! Сядь!

Мой крик его остановил, но не усадил.

— Олег, ты ничего не понимаешь! – воскликнул Антуан, и в голосе его прозвучало такое отчаяние, что я чуть было, не сдался, но все же нашел в себе силы и сказал:

— Так объясни мне. Объясни, какое отношение письмо имеет к «черным», «белым» и серо-буро-малиновым жимагам?

— Хорошо, я попытаюсь, — и оракул сел. – Мне просто надо знать, обязательно надо знать, имеет ли письмо отношение к тому, что Сумерки начали наступать раньше, чем обычно. Гости с Севера, Гости с Юга – как это воспринял Великий Векис?

Я скептически хмыкнул. Мой собеседник неожиданно расплылся в слащавой улыбке и вкрадчиво спросил:

— Ты не веришь, что Великий Векис существует на самом деле? А как ты объяснишь это? — и он повел головой в сторону окна. – А как ты объяснишь то, что я тебе сейчас продемонстрирую?

Антуан закрыл глаза и принялся что-то беззвучно шептать. Лицо его напряглось, на лбу выступили мельчайшие капельки пота.

Я почувствовал, как мелко-мелко завибрировал стол и на всякий случай отстранился от него как можно дальше. Вдруг на дощатой столешнице появилась ярко красная точка – появилась  ниоткуда. Мгновение – и точка превратилась в шарик, который медленно приподнялся над поверхностью стола и начал расти, расти, расти… Достигнув размеров монеты в пятьсот момов, шар начал вращаться вокруг своей оси, издавая странные звуки, похожие на звуки флейты. Так продолжалось минуты полторы. Потом шар остановился, звуки стихли, и шар начал терять цвет. Через минуту он был уже прозрачным, через полторы – просто растворился в воздухе.

— Что это было, по-твоему? – устало спросил оракул.

— Не знаю, — честно признался я.

— Это был шар холодного пламени. Я мог бы им убить тебя или парализовать.

— Хорошо, я могу рассказать о письме, но сперва хочу узнать две вещи. Во-первых, о чем вы – ты, Клайд, Майра и Кунц – совещались?

— Кунц первым заметил симптомы влияния на Клайда и Майру «черных» жимагов, сообщил мне. Я просто хотел удостовериться, что начальник стражи не ошибся. Для того-то, под предлогом обсуждения прибытия каравана, и была устроена эта встреча. Что, во-вторых?

— Я послал за Клайдом Патрика, но тот его не нашел в «Трех стопках». Откуда же Клайд узнал, что я хочу его видеть?

Оракул усмехнулся.

— Можно было бы и не отвечать на этот вопрос – не я сообщил Клайду о твоем желании встретиться с ним, а значит, могу и не знать ответа… Но я отвечу. Саймон.

— Саймон? – переспросил я.

— Да, мальчик на побегушках, служка Томаса. Он пришел и сказал, что ты срочно хочешь видеть Клайда. Ну, я ответил?

Мне оставалось только выполнить свои обязательства по нашему соглашению, и я сказал:

— В письме нам приказано вернуться на Север. К определенному времени. Короче, если мы не погрузимся в шесть часов утра на самую быстроходную из местных черепах, то просто не успеем к… остальным Гостям.

— И все? – явно не поверил мне оракул.

— Почти. В письме было еще две фразы. «Поле стремительно смыкается» и «необходима немедленная эвакуация».

Продолжение следует